Комментарии к Ст. 782 ГК РФ.
Вопросы:
- Могут ли стороны договора об оказании услуг исключить право отказа от исполнения договора?
- Могут ли они согласовать срок для этого?
- Могут ли они согласовать определенные условия для отказа от исполнения договора?
Основная проблема состоит в том, что ст. 782 ГК РФ не указывает на то, что иные правила могут быть предусмотрены, но, с другой стороны, в ней и не содержится положения о том, что такие условия запрещены. Таким образом, стороны находятся в подвешенном состоянии, без понимания того, какие условия могут содержаться в договоре, и как следует толковать норму ст. 782 ГК РФ: расширительно или ограничительно, является ли норма императивной или диспозитивной, могут ли стороны договора об оказании услуг исключить, отказаться от права отказа от исполнения договора или нет?
1.) Судебная практика:
В договоре возмездного оказания услуг не могут быть установлены ограничения на право одностороннего отказа от исполнения договора.
Такая позиция представляется наиболее распространенной и соответствующей нормам ГК РФ, поэтому большинство судов трактуют содержание ст. 782 ГК РФ буквально, не допуская ограничения права на односторонний отказ от исполнения договора об оказании услуг, поскольку статья не подразумевает иное. Проблема свободы договора и допустимости включения других условия, в рамках указанной статьи будет сводиться в основном к понимаю диспозитивности императивности нормы. Императивность нормы определяется отсутствием в статье оговорки “если иное не предусмотрено договором”, другом словом «что не разрешено, то запрещено».
О том, что такое положение императивного характера придерживаются не только суды первых инстанций, но и высшие. Например, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 07.09.2010 N 2715/10 по делу N А64-7196/08-23 суд приходит к выводу, что по предписаниям ст. 782 ГК РФ любое ограничение является недопустимым:
Содержащееся в настоящем Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации толкование правовых норм является общеобязательным и подлежит применению при рассмотрении арбитражными судами аналогичных дел…”.
Необходимо учесть, что договор будет считаться расторгнутым с момента получения другой стороной уведомления об этом отказе (п. 16 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 26.03.2009 N 5/29).
Суды запрещают оговаривать возмещение исполнителю всех убытков, вызванных отказом от договора со стороны заказчика, конкретный размер такой компенсации и даже срок заблаговременного предупреждения исполнителя, не говоря уже о попытках прямого ограничения права на беспричинный отказ от договора .
Критикуя такую позицию ВАС РФ, В. Петрищев отмечает, что ввалификация Президиумом ВАС РФ ст. 782 ГК РФ как императивной нормы, которая не может быть преодолена договором, получила очень неожиданное развитие в судебной практике и существенно вышла за пределы споров о правомерности установления неустойки за односторонний отказ от договора возмездного оказания услуг .
А.Г. Карапетов, со своей стороны, признает, что с точки зрения политики права могут иметься определенные резоны запрещать условия договора, вовсе исключающие право на отказ от договора оказания услуг, заключенного на неограниченный или длительный срок, когда он заключен гражданином и не носит сугубо коммерческий характер. Однако полагает, что нет никаких резонов толковать норму ст. 782 ГК РФ как жестко императивную и выводить вне закона любые коммерчески разумные условия, восстанавливающие баланс интересов сторон, попранный неразумностью содержания данной статьи, попросту не существует. Отдельные злоупотребления могут пресекаться за счет таких ex post корректоров свободы договора, как принцип недопустимости злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ) и правила о договорах присоединения (ст. 428 ГК РФ), но отнюдь не тотальным ex ante ограничением договорной свободы.
Жесткость идеи об императивности норм договорного права, не содержащих прямого указания на право сторон оговорить иное, блокирует саму возможность свободно выразить свою волю в этом вопросе.
Большую сложность представляют собой дела, связанные с осуществлением предпринимательской деятельности, а также сугубо индивидуальных заказов, где принцип соблюдения и свободы договора ценится намного выше ввиду крупномасштабных в материальном отношении сделок.
2.) Контраргументы:
Во-первых, диспозитивный характер гражданского права в целом. Это означает, что применение норм гражданского права всецело зависит от усмотрения участников гражданского оборота. Субъекты гражданского права могут приобретать права и возлагать на себя обязанности, не только предусмотренные законом и иными правовыми актами, но и такие права и обязанности, которые не предусмотрены гражданским законодательством, если они не противоречат общим началам и смыслу гражданского законодательства (ст. 8 ГК).
Причем важно отметить, что принцип обязательного соблюдения договоров получил широкое распространение в романо-германской правовой семье , к которой причисляется и российская правовая система.
Второй принцип гражданского права можно выразить английской фразой “freedom of contract” (свобода договора). Свобода договора означает, что гражданского права свободны в решении вопроса, заключать или не заключать договор(п. 1 ст. 421 ГК РФ); субъекты свободны в выборе партнера при заключении договора; свобода договора предполагает свободу участников гражданского оборота в выборе вида договора, в том числе предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (пп. 2, З ст. 421 ГК РФ); свобода договора предполагает свободу усмотрения сторон при определении условий договора, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (п. 4 ст. 421 ГК РФ).
Может ли норма быть также диспозитивной, несмотря на отсутствие в статье оговорки “если иное не предусмотрено договором”?
Профессор Ю.К. Толстой отмечал, что если нормой не установлено иное, она признается диспозитивной. Применительно к ситуации со ст. 782 ГК РФ, где нормой не предусмотрено иное и нет прямого запрета, то норма должна считаться диспозитивной, поэтому стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При этом наличие оговорки необязательное условие диспозитивности нормы, поскольку императивность не следует в соответствии с характером возникающих отношений . Однако в России всё происходит наоборот: в результате вопреки общим словам о приоритетном значении принципа диспозитивности для гражданского права в реальности большинство норм договорного права оказывается императивным, причем зачастую без каких-либо разумных на то оснований .
3.) Постановлении Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 о свободе договора и ее предела.
Одно из последних постановлений ВАС РФ изменило общую траекторию развития императивности и диспозитивности норм на уровне высших судов и утвердило, что право на ограничение у сторон на отказ от исполнения обязательства допускается, несмотря на отсутствие в ст. 782 ГК РФ иных положений включения других условий в рамках концепции ст. 421 ГК РФ о свободе договора.
“…4. Если норма не содержит явно выраженного запрета на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и отсутствуют критерии императивности, указанные в пункте 3 настоящего постановления, она должна рассматриваться как диспозитивная. В таком случае отличие условий договора от содержания данной нормы само по себе не может служить основанием для признания этого договора или отдельных его условий недействительными по статье 168 ГК РФ.
Положения статьи 782 ГК РФ, дающие каждой из сторон договора возмездного оказания услуг право на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора и предусматривающие неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения договора, не исключают возможность согласования сторонами договора иного режима определения последствий отказа от договора (например, полное возмещение убытков при отказе от договора как со стороны исполнителя, так и со стороны заказчика) либо установления соглашением сторон порядка осуществления права на отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг (в частности, односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне)…”.
В Постановлении ФАС Московского округа от 26.11.2009 N КГ-А40/12271-09 по делу N А40-11716/09-23-136 также высказывается позиция о возможности ограничения отказа от исполнения в рамках концепции «свободы договора». В деле описывается договор оказания услуг – проведение банкета. Стороны заранее договорились об условиях исполнения договора, а также случаях, если заказчик в одностороннем порядке откажется от услуг исполнителя. Стороны прописали условия о процентах возврата 100% аванса в зависимости от сроков. Суд пришел к выводу, что вопреки запрету ГК на такие ограничения, описанные условия являются законными и не является ничтожным, поскольку защищают интересы истца, исполнителя.
Аналогичным образом трактуют положения ст. 782 ГК РФ в постановлениях других судов .
Из дел очевидно, что единой позиции в судах относительно императивности и диспозитивности норм ст. 782 ГК РФ нет, что исключает возможность с должной точностью предугадать позицию суда по тому или иному делу. Существование столь противоречивой практики, даже в рамках одного суда, уже говорит о пробелах в праве и необходимости внесения изменений или уточнений в гражданское законодательство с учетом потребностей общества.
4.) Заключение:
Так, А.Г. Карапетов отмечает, что практика применения ст. 782 ГК РФ представляет собой один из самых вопиющих примеров ничем не оправданного ограничения свободы договора, поскольку она дает заказчику в договоре оказания услуг право на беспричинный отказ от договора, обусловливая его лишь обязанностью возместить исполнителю фактически понесенные расходы, одновременно оговаривая, что если такой отказ решится осуществить исполнитель, он будет обязан возместить заказчику все вызванные этим убытки. Объяснить столь неравноправное положение сторон договора оказания услуг с точки зрения политики права крайне сложно .
В качестве примера приводятся аудиторские и юридические услуги, на выполнение которых специалисту необходимо потратить несколько месяцев своего интеллектуального труда на сопровождение переговоров или подготовку судебного процесса, поэтому лишь покрытие фактических документально подтвержденных расходов (на переезд, проживание, пропитание) не возместят его упущенную выгоду от немотивированного разрыва контракта.
Итогом столько неоднозначной практики применения и толкования норм закона, приводит к тому, что “участники российского экономического оборота, желающие заключить сколько-нибудь крупный, сложный или нестандартный контракт, бегут от российского договорного права как от огня, при любой возможности стараясь структурировать сделки по праву той или иной зарубежной страны и подчинить их юрисдикции иностранных судов или арбитражей”. Причиной такого бегства является структурном несовершенство российских правовых институтов, где крайне низкая степень доверия предпринимательского сообщества к судебной и правоохранительной системе в целом и неверие в ее компетентность, объективность и беспристрастность. “Но немаловажную роль играет здесь и то, что свобода договора попирается в российских судах настолько часто, легко и непредсказуемо, что это просто отворачивает от нашего права весь крупный бизнес, которому при структурировании значительных сделок необходима уверенность в неприкосновенности правового содержания заключаемых сделок” .
Анализируя положения ст. 782 ГК РФ, а также руководящие принципы гражданского права и права договоров, можно сделать следующий вывод. По моему мнению, поскольку в указанной статье нет точного запрета на установление других условий договора, то в соответствии с закрепленным принципом свободы договора в ст. 421 ГК РФ, стороны вправе установить любые другие условия. Главной предпосылкой включения таких оговорок в договор – согласие сторон. Если стороны договорились о тех или иных предписаниях, то для них они приобретают обязательную силу, согласно принципу pacta sunt servanda.
Исходя из последнего следует, что при включении в договор условий, не обозначенных в нормах ГК, и при возникновении спора между сторонами, суд должен руководствоваться только теми условиями, которые были прописаны в настоящем договоре в соответствии с диспозитивной нормой ГК, т.е. которая не устанавливает запрета, без ссылок на постановления, решения, нормы нормативно-правовых актов, которые установили иные правила в рамках той же диспозитивной нормы.
В случае, когда стороны не оговорили между собой иных правил, суд должен решать дело так, как прописано в диспозитивной норме. На примере ст. 782 ГК РФ, если стороны не договорились об ином исходе дела об отказе от исполнения договора, должно применяться правило полного возмещения заказчику убытков.
Диспозитивность нормы заключается в том, что стороны сами решают, каким условиям подчиняться, а не в том, что суд посчитает верным для самих сторон.
Штефан Гайстхардт
адвокат
